"Солнце палило сквозь щелки штор, золотистыми лентами обвивая пьедестал одной из скульптур, покрывая тигровыми полосами пыльные доски полов."
“Нечто, задевая потолок головой, бесшумно приближалось к ним, как единое целое. При всем его нечеловеческом росте, оно как бы и вовсе роста не имело. То был призрак не просто высокий — неизмеримый: Смерть, надвигающаяся подобно природной стихии”.
Не это ли Нечто или нечто ему подобное, в которое не следует соваться, и убило Мервина Пика? И поселило в крепости, сотканной из небезызвестной темной материи...
Если загробная жизнь (блаженная ль или влачимая) происходит в символической недвижимости, сколачиваемой еще здесь, то семижды стоит прикинуть, прежде чем разнести вдребезги очередную пригоршню прозрачных минут. И без того тающих, исчезающих, улетающих. Ты, стало быть, сам строишь собственный рай или хотя бы домишко на его глухой, адской окраине.
Так один будет жить в клаустрофобичном флигельке единственного неологизма, другой – ютиться в четверостишии, сочиненном за 30 лет до кончины, третий, с семьею – в утлых комментариях на чужих елисейских полях, четвертый – в промозглых хрущобах советской повести, пятый, разменявший срок на блески застолий, – в лоскутном одеяле под сводом чужого моста через Стикс. И, кусая друг другу локти, все эти горемыки будут стараться не замечать очертаний серьезных Irreal Estate.
Меж тем у Пика, в западной части – своя башня. «Неровно заляпанная черным плющом, торчит средь стиснутых кулаков бугристой каменной кладки, как изувеченный палец, святотатственно воткнутый в небеса”.
У Кафки не хуже (ибо не меньше) – свой замок. У Чехова, на востоке, степь, дом, дама с собачкой. У Борхеса, на юге – Укбар, страна. У Гоголя с Белым на двоих Петербург чуть ли не в центре. Джойс выстроил себе бесконечный Дублин и нескончаемый день. Бродский – Венецию. У Музиля поместье плюс приусадебный мегаполис. У Платонова фешенебельный котлован. У кого-то – висячие сады. У кого-то – паркетная зала. У Данте и вовсе свое все. (...)
Накопил ли ты на недвижимость, друг мой? – спрашиваешь у себя. «Завтра же! Завтра!» – вечный ответ.
