Отдельные суверены ведут себя по отношению друг к друг некорректно, оскорбляя личное достоинство, нарушая все границы, попирая неприкосновенность. Так, рука своими пальцами беспардонно лезет в ущелье, принадлежащее уху. Ухо захватывает завитки волос. Волосы, со своей стороны, без спроса спускаются на пустыню лба. Вот мирный лоб ни на кого и никогда не нападает, хотя и может вдруг вспотеть на горе чубу. Чуб, если ему не помешать, просто затмит собою глаз, а глаз нет-нет роняет слезу, которая оккупационно катится по территории щеки, которую колет и наглая щетина, которую авторитарно сбривает та же рука, которой почему-то отдает приказы мозг. Которого вообще никто не видел. А ноги тоже не ладят. Одна из них ночью укладывается спать на другой, другую это пугает, но и эта последняя не лучше. Сердце гонит какую-то левую кровь, которая, словно наркотик или нефть, всем якобы нужна и достигает самых удаленных уголков, например мизинцев ног. А те однажды могут организовать такую судорогу, что всем не до сна. Рука также любит промахнуться вилкой мимо рта, но что иногда с лицом творит нос? Не говоря уж о таких суверенах, как..., нет, лучше о них и не говорить. А когда иная часть захворает, то есть у нее внутренние проблемы, то остальных как бы и вовсе не существует. Относительно благостно живет один пупок. Богом забытый, никто не помнит даже где он. Но и тот бывает нервен. Редкостный, патологический эгоцентризм свойствен отдельным членам. А мысли? Эти устраивают чехарду и хаос, салочки, а ближе к ночи пьяный хор или грызню. И хотя порою суверены улыбаются и, словно овечки, изображают взаимное участие, в целом непонятно, каким чудом уживается эта чудовищная, волчья федерация.
