Сarpe diem*...
Qquintus Horatius Flaccus
Gather ye rosebuds while ye may.
Robert Herrick
День первый
День обещал быть. Ловцы Флакк и Херрик легли почти засветло. Укутались в меховую черную ночь. Чтобы ближайший день не заметил, они сами прикинулись чернокожими. Расставили силки, натянули сети, припорошили лунным блеском капкан. Прикорнули. «Последняя ночь перед днем», – вздохнул Херрик. «Утро снесет ей главу. Или хотя бы одну из глав», – таинственно отвечал Флакк.На рассвете послышался треск. В капкане хрустнуло. Флакк, Херрик вскочили. Так и есть: день наступил! Они помчались в сторону рассвета, ибо день засветился в капкане. «Солнечный выдался! – кричал на бегу Флакк. – Срочно убить!»
«Свежий!» – пыхтел Херрик, сворачивая на бегу газету, которой планировал угробить день.
Но когда ловцы добежали до капкана, то обнаружили лишь жалкие останки дня.
«Утек?» – не веря глазам, спросил Флакк.
«Улетел...» – подтвердил Херрик.
День второй
В этот раз они лишь слегка прикрылись шифоном ночи. Боялись пропустить день. Время до рассвета решили не убивать, писали дневник. «Ни ночки без строчки», – сказал нелепость Херрик. «Ни дня без дня», – мрачно ответил Флакк. Услышали каплю росы. «День!» – заорал Херрик. «Догнать», – сквозь зубы процедил Флакк.Они бежали полдня. Для того лишь, чтобы понять: полдня упущено. Остаток дня растаял сам по себе. Как именно, они не заметили.
«Мистика», – сказал Херрик.
«Казуистика», – кивнул Флакк.
«Мы слишком долго лежали», – вздохнул Херрик.
«Долгое утро – могила дня», – обрубил Флакк.
День третий
Ночь была коротка: ловцы готовили снасти. Перед рассветом забросили наживку. Колокольчик разбудил их. «Клюет!» – закричал Херрик. Они поднимали удочку. «Большой летний день, – предвкушая, шептал Флакк – смотри, чтобы он не заглотил нас с потрошками ...».«Уж теперь-то мы насладимся им», – с жадной уверенностью сплюнул Херрик.
И когда, как им казалось, они почти вытянули день из пучины ночи, он сорвался. Все, что увидели – горящую красную спину.
«Ушел...» – с досадой сказал Херрик.
«К чертям собачьим», – согласился Флакк.
День четвертый
Они поставили в центр открытую клетку с кусочком ночи. Оставшуюся ночь повесили на окне и порезали на лоскутки. В прогалинах черной материи они и следили за местом. Между четвертым и пятым лоскутьями что-то мелькнуло.«День?» – спросил Херрик.
«Его гипотетическая тень», – зевнул Флакк.
Тем временем между пятым и шестым кто-то шумно пробежал.
«Лови!» – закричал Флакк, и они бросились туда же. Увы. Подошвы беглеца уже унеслись прочь. Исчезла и клетка. А с ней и ночь.
«Кто это был?» – спросил Херрик.
«Кто бы ни был... – вздохнул Флакк, – он украл у нас день».
«Мне кажется, это Омар, – промолвил Херрик, – узнаю его хитрый почерк».
«Умыкнул и бутыку вина», – горевал Флакк.
День пятый
Они скрутили ночь в веревку. Они завязали петлю. Они изготовили лассо. Они легли затемно. Полубессонно прождали часы. При виде пышной шевелюры дня Флакк в свирепой тиши раскрутил лассо. С бешеным воплем бросил. День вскрикнул. Упал. Флакк подошел. То был Херрик, спящий с петлей на шее. Пока Флакк его будил и освобождал, день прошел мимо.Ловцы обвиняли друг друга.
«Разве я не стою жалкого дня?» – спрашивал Херрик.
«Может быть, ты стоишь и двух, – отвечал Флакк, – но не моей репутации ловца».
День шестой
Стрелы, обмакнутые в кураре чернил, томагавки из книг, пистоли филиппик, семь вырытых логических ям, бумеранг ума, два арбалета стихов и палица прозы – список неполный их снаряжений. Ловцы изготовили из шкуры ночи черные пояса и потуже их затянули.«Если хочешь убить день, вначале умертви ночь», – приговаривал Херрик.
«Он будет зимний, на низких ногах, но быстрый, как леопард», – сказал Флакк.
«Не тратим время на мысль о сроке и валим день безотчетно», – ободрял себя Херрик.
Они изготовили липовый вечер-манок. Всякий денек при виде вечера несется к нему, как полоумный. «Вечер действует на день, как валерьяна на кошек», – сказал Флакк.
Почти так и случилось. Белый день не тянулся, не медлил. И даже не пробежал. Тем паче – не полз. Он просто превратился в вечер.
«Это был призрак дня», – предположил Херрик.
«Это был его черновик», – возразил Флакк.
Ловцы проспорили до вечера. День же прошел стороной.
День седьмой
Смолой ночи обмазав тела, они вышли из дому. Ничего на себя не надев. Не взяв оружия. Это был их последний шанс. Ловец, не поймавший дня за неделю, должен броситься в пропасть. Или стать бухгалтером.Поднялись на вершину горы. Здесь никак он их не минует.
Восток побледнел. Побелели ловцы. На горизонте рождался день огромных размеров. Они не дрогнули: слишком много упущенных дней. Он вырос до зенита и, их не видя, двинулся прямо на них.
Они поймали день голыми смолистыми руками. Он бился, но они крепко держали. Его чешуйчатое тело, сверкающее золотым и пунцовым, ласкало тыльную сторону их ладоней. Он отражался в их черных глазах безумием солнца и зеленым сонмом листвы.
«Весенний! Мы поймали весенний день!» – захлебывался Херрик.
«Такого больше не будет», – пытался быть спокойным Флакк.
Они связали его ржавой колючей проволокой. День кровоточил то ли рассветом, тот ли закатом. Тяжко дышал. Буйные рыжие волосы разметались по потному лбу. Он бредил, мечтая о ночи.
Херрик занес над ним камень.
«Погоди,» – сказал Флакк.
Херрик понял его с полувзгляда. Они переложили день в грязную сеть и понесли в город. Там как раз занимался базар.
Толпы алчущих дня сгрудились вокруг ослепительного товара.
«Они готовы оторвать его с руками!» – воскликнул Херрик.
«Не спеши», – еле слышно сказал ему Флакк. Тайный дар: он умел торговаться.
Они продали день патрицию – или то был загримированный под римлянина Омар? – за мешок сестерциев. По частям. Отдельно ушел рассвет, отдельно полдень, отдельно сумерки и отдельно – закат. Ловцы не скрывали дикого счастья. Они обнимались. Они ликовали всю ночь. Не зная, что проданный день был их последним.
_______________
* Carpe diem (лат) - лови день.
