Как поэтично может нестись по дороге пустая банка. У нас, наконец, ветер. Уникальное для Луны явление природы. Была и небольшая репетиция апокалипсиса. Вдруг, как в старой доброй (хотя и не очень) жизни, погасили свет. И это средь бела дня. Впервые в этой новой (хотя и не совсем) жизни. Ни тебе компьютера, ни лампы, прощайте, куры. Я сердобольно перенес их в замораживатель, в котором тлел последний хлад. И, поскольку отсутствие монитора несовместимо с жизнью, ушел наружу. Улица жила так, как будто ничего не произошло. Это возмущало и в то же время вселяло надежду: конец света носил локальный характер. В сверкающих же останках общего, почти непристойно золотящегося света наткнулся на милого мальчика и всемирное лоно, символ вечера и вечного возвращения.
В мужском одежном магазине лежал обыкновенный ужас. "Лучше смерть" - всегда я думаю одно. Или нудизм. И хочется взглянуть в лицо дизайнеру. Который, откинувшись в кресле после ночного приступа пивного вдохновения, довольно потирая надбровные дуги, прохрипел: It's cool.... isn't it, Meg! Не просто взглянуть, как вы поняли, мне хочется в его лицо. И спросить бездыханное тело: для того ли мы миллионы лет происходили из коацерватных капель (пусть нас поправят правоверные опаринцы), мономеров, полимеров, первородного бульона и прочего, прошу простить, дерьма, чтобы в него же и возвращаться? Ну для чего же, одноклеточная сволочь, ты это вот нарисовал? К тому же на спине. А в той, к примеру, майке все было бы почти терпимо, кабы не выложенная мелким бисером голубка мира им. Пикассо. Которая, по чьему-то летучему выражению, загадила полмира. Остальные полмира мастер не успел закрасить.
Нет, прав был Фрост в стихотворении, где он размышляет, от чего лучше погибнуть миру. Лень искать. Кстати, это выражение все чаще возникает в беседах. Люди словно касаются рукой википедического кольта. Но лень и впрямь физически выхватывать, взводить, стрелять...
Легко видеть завтрашний день. Встроенные в уши незримые наушники будут нашептывать блестящим собеседникам обширные цитаты на любую тему. Блистай не хочу. Причем на всех наречиях, включая группу бантоидных языков бенуэ-конголезской семьи. Если в эволюции технологии есть провидение, то общий вектор прозрачен: в цену вновь войдет оригинальность. Способность произнести нечто не только осмысленное, но и звучащее классической цитатой, при этом не поддающееся гуглению. Как в эру до гуглификации мироздания. Т.е. еще пока сегодня. Трехмерная гуглмэп, к слову, решит проблему одиночества. Обездоленные (ненавижу это слово) юзеры получат возможность не только проникать в спальню любого дома, но и насиловать прелестных обитательниц виртуальных светлиц. Мечтаю дожить.
Насколько мы зависим от благ цивилизации (от коих так любим спастись на время), я ощутил по приходу домой. Минуло два часа, а свету не было и нет. Тут и подумал: Back in the USSR. Он же ГЫЫК. В Гыыке перманентный конец света был в порядке вещей. Если я надоел вам своим бубнением, милости просим - идите с богом. Для тех, кто спит, продолжу. Затяжная темень, подобно длительному отсутствию, наводит флер подозрительной новизны. Все казалось чужим в этой квартире, даже куры. Я пощупал их теплые лбы. И стал прикидывать, какой романтический вечер мне предстоит: одному при свечах, с полумертвыми курами, спасенными в последний момент. И тут озарило, что и плита у меня электрическая. Вообразил, как ночью все потечет (стремясь к неосторожно обещанному изменению) и буду я при свечах ползать на четвереньках с ведром и тряпкой. Впору и себя спросить: для того ли мы миллионы лет... И сколь (подумалось) никчемна жизнь без света. И чем я заслужил его? Все эти милые сердцу безделицы, как то: солоноватая минеральная водица, холодная в разгар жары. Светящийся в ночи фрагмент "Сада земных наслаждений", который бы не разглядел в музее ни один живой глаз. Мороженая, цвета запекшейся крови, черешня. Малер в исполнении лучшего оркестра вселенной. Тончайшая говядина по-корейски с домашнего гриля. Вода из-под душа, чью просветительную, почти психоделическую мощь мало кто осознает. Пенелопа Крус в роли прекрасной истерички...
Каким, как сказал поэт, преступлением я купил все это? И тут, благодаря мраку, свершилось истинное просветление. Без святой воды. Я понял, что если переживу апокалипсис, перенесу его на ногах, каким-то чудом выдюжу, то жить отныне буду иначе. Ведь я уже другой. Ибо без благ мы никто и ничто. Нужно отдавать. Жизнь - взятка. И как только я занес руку над телефоном (этим мерцающим светлячком, сделавшимся путеводной звездой в мрачные времена), чтобы злоупотребить гостеприимством друга, как грянул свет. О чудо... куры спасены.
Пережив этот глубокий экзистенциальный опыт, произведя монументальную переоценку ценностей, я трепетно включил лампу (как не ценил ее!), компьютер и... вернулся к старым привычкам. Back in the ГЫЫК.
